Лезвие. Стихотворения

Подробности

Категория: 4 (12) 2013

Автор: Скоренко Тим

Испанка

Ты едешь вниз, мостовая щекочет нервы,
Трамвай грохочет, кондуктор закрыл глаза.
Ты помнишь, Лиза, твой мальчик всегда был первым —
Прямым, как штык, и стремительным, как гюрза.

Ты едешь мимо кондитерской, мимо банка
И смотришь в окна, и время летит вперед.
А он уехал. Его унесла испанка.
Но ты до сих пор не веришь в его уход.

Он был красив, как красивы бывают боги,
И щедр, как принц, хотя сам получал гроши,
Он мог быть ветреным или предельно строгим —
Но главное, он умел тебя рассмешить.

Умел играть на гитаре и пел романсы,
Ходил по театрам или порой в балет,
А, впрочем, больше всего обожал он танцы,
Но как иначе — ему было двадцать лет.

Ты видишь город и шепчешь себе: «Живая…»,
Целуешь молча совместный фотопортрет,
И каждое здание там, за окном трамвая,
Тебе намекает: нет его больше, нет.

Ты хочешь выйти, ты просишь: «Остановите!»,
В истерике бьешь водителя по спине,
Но он не слышит, а может быть, и не видит:
Взывать к нему — что молиться глухой стене.

Трамвай уже по-за городом. Полустанки,
Деревни и звонкий хохот сельских ребят.
А ты мертва, ведь тебя унесла испанка.
Но ты и сегодня веришь, что — не тебя.

Лезвие

Анна взойдет на мост, узкий, как бритвы лезвие, бросит беспечный взгляд в черную пустоту. Всякий, кто наг и бос, выбросив бесполезное, встанет за Анной в ряд, двигаясь по мосту. Встанет за Анной в ряд, будет ее подталкивать: «Ну же, давай быстрей! Страшно тебе, поди?..» Ты помолчал бы, брат, — будь настоящим сталкером, хочешь вести в игре — ну так давай, веди. Анна идет вперед, руки расставив в стороны, в правой руке держа бремя своих грехов, горестей и забот; платье ее оборвано, как и ее душа, сито для сквозняков. Левая же рука — всякие добродетели, радости и любовь, скромность и красота, только вот у греха больше в разы свидетелей, тупоконечных лбов, пляшущих в никуда. Анна идет вперед, мастерски балансируя между обрывом вниз и вознесеньем вверх; Анну никто не ждет, верящую и сильную, это ее карниз, периодичность вех.

Каждому — свой мосток, свой дисбаланс над пропастью, гиря в одной руке, гиря в другой руке. Каждому свой итог, кто-то — в чаду и копоти, кто-то на волоске, тоненьком волоске. Справа — гниющий ад, черная вакханалия, холод полярных льдов, вечная мерзлота, шах и сейчас же мат: к черту твои регалии, нынче же будь готов в бездну упасть с моста. Слева — зеленый рай, красочное цветение, свежесть весенних трав, мир, тишина, покой, но такова игра, правила поведения: раз ты боец добра — в ад маршируй и пой. Лейся, чумной мотив тех, кто идет по кромочке, тех, у кого в глазах — остервенелый страх; ну же, давай, веди, не дожидайся помощи, это твоя стезя, это твоя гора, это твои ветра, насыпи и течения, видишь, ли, экзерсис ждет тебя, дурака. Если же я неправ, я не прошу прощения, мне бы с тобою — вниз, ноша моя тяжка.

Анна идет вперед, в этом ее призвание, в этом ее судьба, как объяснить еще. Анна давно не ждет истины и познания, вера ее слепа, мысли ее не в счет. Мне бы теперь упасть — черт с ним, в любую сторону, если случится в ад — значит, случится в ад. Ад раскрывает пасть, прочь улетают вороны, что-то мне говорят, что-то на птичий лад. Анна идет вперед, мост все такой же узенький, ноши в ее руках в целом вполне равны. Тихо она поет, тихо играет музыка, тихо течет река, вороны лишь шумны.

Страшно не впереди и не внизу, где месиво зла и добра, где рать рая вползает в ад. Страшно вот так идти, в медленном равновесии и до конца не знать, грешен ты или свят. Авель ли слева ждет, справа ли стонут Каины — кто-то один из них будет со мною в такт. Страшно идти вперед, вечно и неприкаянно. Господи, подтолкни, не оставляй вот так.